Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]
— Да шевелись же, ножками, ножками! Скорее! Двигатель не включай, я подтолкну, включишь потом, там уже не слышно…
черные силуэты вытащенных на берег рыбачьих лодок. И силуэт Марека, на бегу перепрыгивающего через удерживающую их проволоку. И как он ее видел в темноте? Я спотыкалась обо все подряд. Наконец я догнала Марека, но он не дал мне слова сказать, сунув в руки лопатку с короткой рукоятью.
— Копай! Быстрее! Подкапывай лодку с той стороны!
— Сто тысяч чертей! — заорала я тоже шепотом. — Что все это значит? Что мы делаем? Крадем лодку?
Вопросы чисто риторические, я и не ожидала ответа, но и не выразиться не могла. Схватив лопату, я обежала лодку и принялась освобождать ее днище от песка, действуя не хуже какого-нибудь бульдозера. И все-таки мне далеко было до Марека, от которого песок так и летел. Чем уж он копал, не знаю, но лодка стала клониться в его сторону уже через минуту. Набежавшая водна сдвинула ее с места. Марек вскочил в лодку и принялся лихорадочно там возиться, бросив мне тоном приказа:
— Быстрее! Поняв, что он собирается выйти на лодке в море, я автоматически принялась изо всех сил копать в нужном направлении, то есть к воде. Сердце заходилось от усилий, я взмокла, как мышь под метлой, и уже из последних сил отбрасывала песок.
Вдруг в лодке кашлянул мотор, подавился, опять закашлял и заработал ровно и не очень громко. Выпрыгнув из лодки, Марек отцеплял проволоку.
— Подтолкни! — крикнул он мне. — И быстрее, а то сбежит!
Отбросив в сторону лопату, я уперлась руками в борт лодки, а ногами в мокрый песок, сразу погрузившись в него по колени. Нечеловеческие силы вступили в меня, я толкала лодку, как паровая машина, и толчками выдавливала из себя слова:
— Что… мы… делаем… чья… это… лодка… крадем… ее… что ли…
— Крадем, конечно! Хватит, садись! На нос! Надо перехватить!
Теперь в песке оставался только нос лодки. Марек освободил его одним сильным рывком.
— В лодку, живее! Не понимая, зачем мне надо лезть в лодку, которую мы только что украли, не имея понятия, что именно перехватить, беспокоясь о машине, оставленной без присмотра и с включенными фарами, в жуткой спешке перелезла я через борт лодки и, поскользнувшись на чешуе, врезалась годовой в скамейку, чуть не вышибив себе зубы. Оттолкнув лодку от берега, Марек вскочил в нее и сел за руль. Старая рыбачья лайба, чуть покачиваясь на волнах, величественно развернулась и помчалась вперед не хуже иной яхты. Мной овладела паника. Что я делаю? Украла лодку, а теперь пытаясь под покровом ночной темноты тайно покинуть Родину, оставив там дом, детей, все имущество, начатую книгу, пишущую машинку, сумку с документами, неразгаданную тайну брильянтов, а главное, бедную машину с включенными фарами! И ведь говорил полковник — в Сопот, но не дальше! Нет, ни за что!
— Останови лодку! — диким голосом крикнула я Мареку. — Не поеду! Не желаю! За границу меня и легально пустят!
— Вои там плывет человек, которого я ищу уже двадцать семь лет! — ледяным голосом ответил Марек, глядя в непроницаемую тьму у меня за спиной. — Плывет на надувной лодке к кораблю, который ждет его на рейде. До корабля ему ближе, чем нам. Мы должны его перехватить!
Я оглянулась. Впереди расстилалась мерцающая в лунном свете водная гладь, и ничего больше, сколько я ни всматривалась, различить не удалось, он один, без нее, это хорошо. Потом схватишь руль. Ну, держись!
Резким движением Марек оттолкнул руль в сторону. Лодка выполнила резкий поворот влево, потом вправо и с силой врезалась в надувную лодку. Раздался крик, треск, мощный всплеск, Марек сбросил скорость и бросился на нос, крикнув мне:
— Хватай руль! Лево, лево руля!
Я вскочила, но поскользнулась на рыбьих внутренностях и опять шлепнулась, на четвереньках пробралась к корме и вцепилась в руль. Вода у лодки бурлила, продырявленная надувная лодка плавала вверх дном. Вот показалась голова человека. Совершенно спокойно, не подгоняя меня, Марек подождал, пока я, описав круг, подошла ближе, какой-то штукой на леске, напоминающей растопыренные когти, подцепил останки надувной лодки и стал подтягивать ее к борту, а на плывущего в нескольких метрах человека даже не обратил внимания.
При виде такого хладнокровного убийства я не выдержала и душераздирающе закричала:
— Он же утонет! Опомнись, что ты делаешь?
— То, что надо. Не утонет, не беспокойся, на нем специальный костюм. Видишь, как рванул к кораблю! Думает, еще не все потеряно. Напрасно надеешься, голубчик! Не волнуйся, от меня он не уйдет.
Крепко завязав леску на корме, он отобрал у меня руль. Онемев от ужаса, я наблюдала за тем, как он направил лодку вслед за плывущим человеком, обогнал его и загородил дорогу к кораблю. Человек что-то кричал, но за шумом мотора слов нельзя было разобрать. Видимо, слабея, он попытался ухватиться за болтающуюся у нас за кормой надувную лодку, но не получилось. Марек описал еще круг, притормозил, вплотную подойдя к пловцу, и, ловко, как лассо, бросив еще одну леску, зацепил его за ногу. Я обеими руками вцепилась в борт лодки. Что он делает, Езус-Мария?! А это чудовище у руля преспокойненько развернуло лодку и полным ходом направило ее к берегу. За лодкой в воде тянулись утопленник и его лодка. Как Марек мог такое сделать! Совершил хладнокровное убийство и теперь возвращается к берегу с телом жертвы и свидетелем на борту! Теперь уж у него нет другого выхода, как прикончить и меня.
А преступник, взглянув на жертву, сбросил скорость.
— Пожалуй, с него хватит. Ну что ты на меня так смотришь? Другого выхода не было, а так он даже не успел вытащить пушку. У меня не было ни малейшего желания рисковать ни твоей, ни своей жизнью, а оставь я ему хоть секунду, уж он успел бы воспользоваться оружием, а потом и нашей лодкой. Можешь быть уверена, так бы оно и было. А сейчас, когда он вдоволь нахлебался воды, можно его спокойно втянуть в лодку. Остановив лодку, Марек за леску подтянул утопленника к борту и, без особого труда вытащив из воды безжизненное тело, швырнул его на дно. Расстегнув „молнию“ мокрого скафандра, он торжествующе воскликнул:
— Ну, что я говорил! Видишь? Ничего я не видела, на дне лодки было темнымтемно. Скользя по мокрой чешуе и рыбьим внутренностям, я подползла поближе и вытаращила глаза, стараясь разглядеть, несомненно, что-то важное. Марек, сжалился и посветил мне фонариком. В его свете я увидела во внутреннем кармане скафандра утопленника черный предмет — рукоятку большого пистолета. Всунут он был с таким расчетом, чтобы выхватить одним движением. Марек сам не прикоснулся к рукоятке и мне не позволил.
— Видишь, торчит? Не поместился в кармане, потому что на ствол надет глушитель, — снисходительно, как маленькой, объяснил он. — Можешь быть» уверена, уж этот мерзавец успел бы воспользоваться им, не окунись он сразу в воду. Специалист высокого класса, с ним надо соблюдать предельную осторожность. А теперь садись за руль и держи курс к берегу, я займусь мерзавцем. Надо откачать из него немного воды, как бы не сдох.
Меня стала бить нервная дрожь. Стуча зубами, ухватилась я за руль и направила лодку к рыбацкой пристани. Марек принялся спасать утопленника, тиская и выжимая его довольно бесцеремонно, но зато эффективно. Вспомнив о черной громадине корабля, я оглянулась. Осветившись немногочисленными огоньками, она медленно удалялась.
Утопленник проявил первые признаки жизни, он вдохнул воздух, закашлялся и с хрипом и стонами принялся извергать из себя воду. Далеко в море послышался звук мотора, вскоре заглушивший наш. Прямо по носу, на берегу, там, куда я держала курс, замелькали огоньки, и это последнее наблюдение встревожило меня больше всех остальных.
— Оставь покойника и взгляни, что делается! — нервно крикнула я. — Должно быть, обнаружили кражу лодки. Что делать? Пристанем в другом месте? Утопленник совсем ожил и мог уже дышать самостоятельно. Связав его все той же леской, Марек поднял голову и огляделся.
— К нам идет моторка пограничников, — информировал он с совершенно непонятным спокойствием. — А на берегу должна быть милиция. Интересно, чего они там капаются? Ага, тоже наконец отчалили и тоже двинулись к нам. Рановато немного, ну да что поделаешь… Впрочем, попробуем их опередить.
Было видно, как с рыбачьей пристани отчалили две лодки и направились в открытое море. Наверное, намеревались перерезать нам путь в Швецию. Со стороны Гдыни нарастал гул мотора.
Отобрав у меня руль, Марек вдруг резко изменил курс, и теперь мы неслись прямо к берегу, кратчайшим путем. Милицейские лодки за нами немного посомневались и тоже сменили курс. Одна из них направилась следом за нами, а вторая двинулась вдоль берега навстречу пограничному катеру. Все три плавательных средства были еще довольно далеко от нас, а берег — вот он, совсем рядом.
